В глобальных СМИ происходит серьезный сдвиг. До недавнего времени технические корпорации в основном занимались дистрибуцией, а не производством. Но теперь вместо того, чтобы просто доставлять телешоу, музыку и фильмы на наши устройства и экраны, крупные технические компании вкладывают огромные деньги в сам контент.
Размытые границы
Вестником этого изменения был «Netflix», компания, которая в 2011 году начала взимать дорогостоящую оплату за посредничество для своего видеопотока. «Amazon» вскоре последовал за ними. Однако этот сдвиг не является, по мнению некоторых, случаем скучных старых медиакомпаний, уступающих место умным, динамичным узурпаторам, которые дадут миру лучшее телевидение. Это лучше понимать как оптовый захват власти средствами технологического сектора. Существует прецедент для СМИ, в которых доминирует более крупный соседний сектор. В XX веке многие ключевые события в средствах массовой информации и культуре были обусловлены корпорациями электроники. Для записи контента на устройствах электроники были созданы записи и радиопромышленность, где первоначально были самые большие прибыли. Когда контент сам по себе стал достаточно прибыльным, электронные фирмы утвердились в производстве и распределении, став сердцем обширных медиа олигополий. Ключевая американская сеть вещания NBC была ответвлением «General Electric», крупные звукозаписывающие компании часто были дочерними компаниями гигантов электроники, а затем японская группа электроники «Sony» стала средством массовой информации. Границы размыты, но электроника и технологический сектор остаются четкими, с их собственными культурами и отраслевыми органами. И новая технологическая олигополия обладает еще большей властью, чем корпорации электроники и медиа-гиганты.
Технологический сектор
Важно понять, откуда появился вездесущий технологический сектор. По правде говоря, он вырос из огромных расходов на «холодную войну» и государственных расходов, а также за счет предпринимательского подхода. Но энтузиасты горячо полагали, что компьютеры могут служить благополучием, децентрализуя общение, и с подозрением относясь к государству. Быстрый рост отрасли в 1990-х годах стал результатом глобальной политики, решительно перешедшей к мнению о том, что рынки, а не демократические институты, лучше всего подходят для определения потребностей и желаний людей. В этой либеральной версии капитализма новая порода крупных технических компаний, в отличие от установленных СМИ и телекоммуникационных компаний, очень легко регулировалась. Это имело место не только с точки зрения конкуренции, но и с точки зрения ответственности за то, что прошло через их системы. В США и многих западных правовых системах поставщики интернет-услуг, поисковые системы и платформы социальных сетей имеют очень ограниченную ответственность за контент, который они размещают и распространяют. По сравнению с медиакомпаниями у них есть минимальные обязательства по предотвращению распространения проблемного контента.